Невидимая связь. Наталия Теряева

У связистов есть поговорка: «Никто не замечает связи, пока ее не станет». Люди понимают значение связи лишь тогда, когда ее лишаются. Те, кто успел осознать эту истину раньше других, поняли и то, что связь – это выгодный бизнес, который неплохо развивается в мире, несмотря на глобальный экономический кризис.

Например, в 2009 году рынок телекоммуникационных услуг Евросоюза достиг отметки в 300 миллиардов евро, что эквивалентно примерно 3% ВВП ЕС. Этот сектор даже опередил развитие европейской экономики, прирост которой за 2008 год составил всего 1%. Свой вклад в расширение рынка телекоммуникационных услуг вносит и Центр космической связи «Дубна». Его специализация – качественная передача сигнала от его производителя к потребителю с помощью спутников.

И гражданину, и президенту

«Связь – это общение с близкими людьми и деловыми партнёрами, связь – это передача информации о текущих событиях: телевидение, радио. Связь – это управление, координация действий. Три функции. Все эти три функции спутниковой связи реализуются там, где она экономически выгодна, – объясняет руководитель ЦКС «Дубна» Александр Петрович ДУКА. – Сейчас связь – это не короткий доклад по рации: «Ромашка, Ромашка, перехожу на прием!» Президент, перемещаясь по России, требует, чтобы его сопровождала высокоскоростная мобильная связь вплоть до интернета. Такие возможности способна обеспечить только спутниковая связь. Потому что другие виды связи ни по стоимости, ни по скорости развертывания не способны конкурировать со спутниковой. Особенно это важно в таких отдаленных регионах России, как север Красноярского края, Якутия и Чукотка. Чукотка по территории на треть больше Франции, а людей там – как в Дубне. И вечная мерзлота. В подобных местах и с экономической точки зрения, и с практической доступна только спутниковая связь».

Что значит быстрота развертывания? Прилетел вертолет, выгрузили станцию, дизель-генератор. Станцию собрали, дизель запустили, и связь пошла. Были эпизоды в работе ЦКС «Дубна», когда станцию довозили до места развертывания тремя перелетами. Сначала из Москвы в Петропавловск-Камчатский, потом местными авиалиниями на север Камчатки, а потом вертолетом еще на три сотни километров. Поставили станцию в поселке, наладили для жителей нормальную связь.

Еще одно преимущество спутниковой связи – возможность поддерживать постоянный контакт с движущимися объектами. Центр космической связи «Дубна» обеспечивает подвижной связью паромы в Балтийском море, чтобы пассажиры и экипаж могли пользоваться прямо на рассекающих море кораблях интернетом и мобильной связью. Ведь обычно, когда паром отходит далеко от берега, на нем не работает мобильный телефон. Корабельная спутниковая станция здорово отличается от наземной – судно качается, очень сложно сделать так, чтобы антенна всегда была направлена прямо на спутник.

Диалог по существу

– Спутниковый и мобильный телефон – это одно и то же? – поинтересовалась я у Александра Петровича Дуки.

– Принцип тот же, но частоты другие, и чувствительность выше. И передатчик спутниковой связи мощнее, потому что телекоммуникационный спутник выше летает – на геостационарной орбите высотой почти 36 000 км.

– А на какой высоте летают спутники мобильной связи?

– Несколько сотен километров.

– И кто готовит специалистов для ЦКС «Дубна»?

– Готовых специалистов для нас практически нет. В процессе создания спутниковой системы вещания, которую делал НИИР (Научно-исследовательский институт радио), мы учились работать с нею, имея исходное образование связистов. А сейчас на подмогу к нашим обученным кадрам приходят молодые. Я вот как раз подписываю документы – принимаем на работу нового парня из университета, учился на кафедре персональной электроники. Еще берем молодежь из МИРЭА. Но чтобы молодой специалист пришел и сразу полноценно включился в работу, так практически не бывает. Профессиональные навыки складываются только в ежедневном труде. И надо учитывать, что во всей огромной структуре связи спутниковая связь – очень маленькая часть.

– Насколько маленькая?

– ЦКС «Дубна» – самое большое в России предприятие в этой области. Но любая компания из тройки мобильных операторов – Билайн, МТС, Мегафон – намного крупнее нас. Во всей компании ФГУП «Космическая связь» работает около 800 человек. Наш филиал самый крупный – 110 человек.

– Чем конкретно занимаются специалисты ЦКС «Дубна»?

– Прямо сейчас идет ремонт системы наведения одной из антенн: гайки крутят и маслом смазывают огромную механику. Помимо сложных характеристик зеркал, подвластных только инженеру высокой квалификации, антенна имеет очень непростое механическое устройство, которое разворачивает весь комплекс в нужном направлении. Все это очень сложно настраивается – где-то надо знать, где-то надо чувствовать. А если говорить об основной работе, то наша задача – обеспечить с помощью спутников высокое качество передачи сигнала от тех, кто его вещает. Например, мы принимали первую телеметрию с недавно запущенного российского космического телескопа Спектр-Р (Международная орбитальная астрофизическая обсерватория проекта «Радиоастрон»), сделанного в НПО им. С.А.Лавочкина. Впервые в истории госпредприятия «Космическая связь» работали с аппаратом дальнего космоса. «Достали» до него нашей огромной 32-метровой антенной. Работали практически на удалении Луны – около 300 000 км.

На всемирной волне

Во время экскурсии по территории ЦКС «Дубна» его главный инженер Юрий Николаевич ОКУЛОВ напомнил мне, что центр построили для работы с советскими спутниками «Горизонт» и американскими «Интелсат» специально к трансляции Олимпиады-80 из Москвы в США и Европу. Тогда же была организована линия правительственной связи Москва-Вашингтон. Сигнал передавали двумя антеннами. Малая антенна работала на Европу, большая (32 м) – на США. «Они обе уже очень старые, – с сочувствием к технике произнес Юрий Николаевич. – Советская (поменьше) еще работает по своему назначению, а большая японская, бывает, ведет себя не очень хорошо».

Антенны стареют по-разному

Двенадцатиметровая «тарелка» ЦКС устарела по техническим параметрам – повысились требования по излучениям боковых лепестков, к кросс-поляризации. Из-за своих отсталых характеристик она может создавать помехи. Японская 32-метровая антенна помех не создает, зато имеет механические проблемы. Она движется по круговому монорельсу – ее четыре двигателя, четыре опоры, стоят на рельсе. Работая на одном месте, антенна механически износилась. Поэтому сейчас она используется для резервирования и для дальнего космоса – чтобы почаще ее двигать. «Советские антенны работают хорошо, – похвалил главный инженер ЦКС «Дубна». – А импортные иногда приходится ремонтировать».

Алло, это тетушка Чарли из Бразилии?

Итак, провели коллективом ЦКС олимпиаду в 1980-м, перешли в штатный режим работы. Обеспечивали обычную спутниковую связь.

– Прежде всего, обеспечили телефонию для США, Бразилии, некоторых стран Европы. Чтобы наши люди могли туда звонить, – продолжил рассказ Юрий Николаевич Окулов.

– Что, так много наших людей звонили тогда в Бразилию? – удивилась я.

Он улыбнулся:

– Значит, были потребности.

К концу 80-х телефонный трафик резко упал. Правда, появились коммерческие каналы телевидения: НТВ, ТВ-3, ТВ-6. Начинали они в Дубне, потому что здесь все стояло наготове и можно было сразу начать вещание. Но это были временные решения, потому что такие же антенны уже строили в Москве – более фундаментальные и дорогие. И оттого происходило так: то поработают телевизионщики в Дубне, то уйдут, то снова придут, то опять исчезнут.

В таком неустойчивом положении ЦКС «Дубна» пребывал примерно до 1996 года, когда работы стало совсем мало. И не только в Дубне – на всех подобных удаленных от Москвы объектах работа таяла. Все забрала себе Москва: бизнесменам стало понятно, что не обязательно строить передающие центры вдали от Москвы, а можно располагать огромные антенны на крышах высотных зданий прямо в Москве. Периферийные станции телевещания исчезали одна за другой.

ЦКС «Дубна» спасло то, что в 1996 г. туда провели волоконно-оптическую линию связи. Хотя тогда это было дорого и долго (технологии были не очень отлажены), но появились возможности роста и перспективы.

Учите английский!

В конце1996 года – начале 1997-го в составе госпредприятия «Космическая связь» (связисты привыкли сокращать: ГПКС) Центр космической связи «Дубна» принял участие в конкурсе «Eutelsat». Преимуществом был международный опыт и знание английского языка – это требовалось, чтобы конкурсные документы были правильно оформлены. В конкурсе участвовало 11 компаний.

Мы подходим к зданию цеха «Eutelsat» с восемью «тарелочками», Юрий Николаевич по дорогое вспоминает конкурсную эпопею:

– Несколько раз пришлось съездить на защиту наших предложений в Париж, в штаб-квартиру «Eutelsat». Сначала в числе 4 компаний вышли в полуфинал. Потом ГПКС и еще одна компания из Швейцарии оказались в финале. Мы выиграли конкурс и совместно с международной организацией «Eutelsat» построили здесь станцию телеметрии и телеуправления. Три антенны здесь, две здесь и еще две сверху. Сюда приезжали два генеральных директора «Eutelsat» (один сдавал, другой в то время принимал позицию). Посмотрели, одобрили, и началось строительство. За год построили первую очередь, потом вторую, потом третью. Закончили в 2001 году. Контракт был очень жесткий – каждую очередь требовалось сделать за год. Мы – не первая, а третья станция телеметрии «Eutelsat». Первая у них в Рамбуйе, вторая – в Португалии, на Мадейре, переместилась туда с португальского курорта Синтра. Всего у них распределены по миру шесть станций. Центр управления полетами двадцати семи спутников находится в Париже.

– Как эта сеть спутников распределена над поверхностью Земли? Равномерно или исходя из расположения материков?

– Исходя из того, как расположены рынки сбыта. «Eutelsat» сначала работал только на территории Европы и Африки. Затем они пошли на восток. Поэтому им потребовалась станция на востоке – наша Дубна. Теперь они идут дальше на восток – в Китай.

Вошли в аппаратную, уставленную сверху донизу ЖК-мониторами. Перед стеной мониторов – пульт управления. Помещение очень компактное. Цех – пожалуй, слишком громко для этого уютного белого вагончика.

– Всем этим управляет круглосуточно один человек?

– Ну да. Да вот он!

Из соседней комнаты показывается стройный молодой человек по имени Андрей. Он сегодня дежурит за пультом. Журналисты должны спрашивать, не стесняясь своего невежества (нельзя же знать все на свете). Поэтому задаю наивный вопрос:

– В чем заключается ваша работа во время дежурства?

– Контроль и наблюдение за оборудованием. Когда из Парижа звонят, надо ответить французскому Центру управления полетом.

– Общаетесь с Парижем по-английски или по-французски?

– По-английски.

Юрий Николаевич, выдвинувший Андрея в беседе на первый план, выходит из «тени»:

– Все, кто здесь работает, говорят, пишут и читают по-английски. Отчеты в штаб-квартиру нужно писать по-английски. Регулярно ездим защищать их в «Eutelsat». Там анализируют коэффициент эффективности работы каждой из своих станций.

– Понимать иностранную речь на слух непросто. Вы берете на работу людей, уже обладающих этим навыком, или обучаете? – обращаюсь к Юрию Николаевичу.

– В 1997-1998 годах мы направляли всех, кто здесь работает, учить английский в Лондон на месяц. В те годы ситуация в ЦКС была такова, что каждый должен был определяться: что ему дальше делать. Либо идти сюда, где высокие требования, либо ждать, когда тебя уволят. Инициативу тогда проявили женщины, выучили язык и пришли сюда работать. А некоторые мужчины не решились.

– Сколько же человек работает в этом цехе?

– Девять. Кстати, бывший начальник этого цеха теперь сделал отдельную от нас карьеру и работает в Париже, в штаб-квартире «Eutelsat».

– Когда спутник перемещают, здесь за этим следит один специалист или нужна помощь других?

– Условием контракта было, чтобы одной кнопкой управлять нашей антенной из Парижа: щелк, и антенна пошла куда надо за спутником. Программу управления антенной писали наши специалисты. Так что управляют всем в Париже, а мы только поддерживаем связь для управления – держим сигнал. Все это оборудование стоит порядка 10-15 миллионов долларов. Несколько дней назад продлили договор с «Eutelsat» на пять лет. Надеемся, потом еще на пять лет продлим.

– А есть у «Eutelsat» конкуренты, которым вы могли бы предложить те же услуги? 

– Для этой станции, наверное, нет. Она «заточена» под «Eutelsat», и все восемь антенн вряд ли кому-то нужны.

– Большой объем у рынка, который обслуживается вашей станцией?

– Мы не можем разделить его на наш и не наш. «Eutelsat» – крупнейший оператор в Европе, мегаоператор. А мы – его малая часть. Мы делаем для них только телеметрию, ни телефонией, ни передачей телесигнала не занимаемся. Когда спутник перегоняется, мы обеспечиваем слежение и связь с ним. По условиям контракта мы покупали и монтировали все оборудование, которое не находится в этой комнате. А то, что вы видите здесь, покупали и устанавливали французы.

Локхид Мартин

Американская фирма «Локхид Мартин» – самая крупная корпорация в мире, работающая на оборонную промышленность. Она производит и самолеты, и ракеты, и спутники, и системы ПРО, и, естественно, радары. Концерн, 95 % доходов которого составляют заказы от Министерства обороны США, построил в Дубне спутниковую станцию с тремя антеннами. Станция сегодня используется для приема телеметрической информации и передачи телекоманд на спутник ABS-1. Спутник обслуживает Россию, Африку, Израиль, Болгарию. «Локхид» построила этот спутник для азиатского рынка в качестве выгодного вложения средств (как недвижимость) и продала компании ABS, теперь им владеющей.

В аппаратной, где следят за сигналом спутниковых каналов телевидения, просторно и тепло. Мелькание картинок на длинной панели из множества телеэкранов создает ощущение праздника. (Наверное, непросто ежедневно трудиться в праздничной атмосфере. Потом и настоящий праздник не прочувствуешь, как следует…)

– Значит, оптический канал построили не для сети грид, которой пользуется ОИЯИ в экспериментах Большого адронного коллайдера, а для технологических целей? – уточняю у главного инженера ЦКС «Дубна».

– Идея использовать кабель для грид в ОИЯИ возникла позже, и для этой технологии они купили у нашего предприятия часть емкости оптического канала. За счет проекта грид нам удалось нарастить мощность этого кабеля, причем сразу в 4 раза. Изменили технологию передачи сигнала, увеличили скорость передачи, ничего не меняя в самом кабеле, – поясняет Юрий Николаевич Окулов. – Но и это (обводит рукой аппаратную) еще не все, чем мы занимаемся. Мониторим загрузку космических аппаратов, разворачиваем сети VSAT, которые позволяют частному пользователю, живущему в глубинке, поставить маленькую «тарелку» и через нее получать не только телевидение, но и двухсторонний интернет. В проекте «Образование» таким способом мы подключали школы к быстрому интернету. Но работали не как операторы малых станций, а предоставляли спутниковую емкость…

О работе своего центра его главный инженер рассказывал еще много интересного, пока провожал меня к проходной. Но обо всем сразу написать невозможно – надо знать меру. Поэтому оставлю кое-что и про запас.