Марафонский забег ЦКС ДУБНА. Леонид Коник

Сегодня исполняется 35 лет Центру космической связи (ЦКС) «Дубна» ФГУП «Космическая связь» (ГПКС) – крупнейшему телепорту в России и Восточной Европе. С декабря 2003 года и по сей день ЦКС «Дубна» возглавляет Александр Дука, который работает в ГПКС уже 39-й год. В интервью главному редактору ComNews Леониду Конику Александр Дука рассказал о наиболее ярких событиях за долгое время работы на предприятии.

— Александр Петрович, как вы пришли в сферу спутниковой связи?

— Еще в школе я увлекался космонавтикой. То, что СССР готовится к полету на Луну, я понял, будучи пацаном, хотя об этом никто не говорил, и в газетах не писали. Потом я, по следам старшего брата Володи, поступил в Ленинградский электротехнический институт связи имени Бонч-Бруевича (в Питере жили наши бабушки и дедушки).
Почти сразу после окончания вуза, в 1976 году, я поступил на работу в ЦКС в Гусь-Хрустальном Владимирской области (ЦКС "Владимир") — решающим фактором стало то, что там уже работал брат. Из бесед с ним мне подумалось, что это перспективно, хотя увлечения связью у меня тогда не было — мне был интересен космос. Но когда в деле что-то начинает получаться, оно становится интересным — так я и стал навсегда космическим связистом. В ЦКС "Владимир" я превратился в настоящего технического специалиста, пройдя путь от инженера до главного инженера этого объекта. Для мужчины жизнь состоит из двух половинок — семьи и работы. Я по жизни однолюб во всем, и всю жизнь работаю на одном предприятии — ГПКС.

— В начале 1990-х годов власти заставляли крупные предприятия организовывать подсобные хозяйства. Говорят, в ЦКС "Дубна" тогда выпускали йогурты?

— Я в те времена работал в ЦКС "Владимир" и был яростным противником этих затей, говорил, что мы должны заниматься тем, что профессионально умеем. В Гусь-Хрустальном мы были вынуждены сформировать из сотрудников бригаду косцов, один раз посадили картошку, а пару лет, когда в стране стало совсем туго, даже заготавливали еловые ветки для скота. Йогурты в ЦКС "Дубна" действительно производились, и в ЦКС "Владимир" об этом много говорили. Я даже пробовал дубнинский йогурт. Уже когда меня в августе 1998 года перевели в Дубну, я застал на складе ЦКС огромное количество стаканчиков для разлива йогуртов. Эта линия проработала около двух лет, и еще до моего прихода все оборудование продали молочному заводу в Дмитровском районе. Насколько я слышал, выпуск йогуртов прекратили, так как выяснилось, что необходимо получать разрешительные документы на производство пищевых продуктов.

Раньше всех ЦКС подсобное хозяйство организовали в Львовской области (тогда у ГПКС был ЦКС "Золочев" на Украине). Там взялись выращивать бычков. Помню, мне начальник ЦКС "Золочев" рассказывал, как он приходит на территорию объекта, а на него бычки смотрят голодными глазами.

— Почему в 1998 году вы перешли в ЦКС "Дубна"?

— В июле 1998 года, когда я был главным инженером телепорта в Гусь-Хрустальном, меня вызвал начальник ПО "Космическая связь" Юрий Кияшев и предложил должность директора ЦКС "Дубна".

В Дубне я многому научился у коллектива. Здесь и в наши дни — самый сильный коллектив среди всех филиалов ГПКС. А руководитель должен не только командовать, но также слушать и учиться. Это вообще полезное умение для каждого профессионала. Я всегда говорю приходящим к нам молодым специалистам: "Инженер должен учиться всю жизнь, а институт только учит учиться".

В Дубне нам удалось обеспечить бурное развитие объекта — и количественно, и качественно. Мы осваивали новые виды услуг, новые частотные диапазоны, работали с новыми клиентами, в том числе и с зарубежными. ЦКС "Дубна" стал основным объектом ГПКС по мониторингу и управлению космическими аппаратами. Огромный толчок к качественному развитию специалистов и в Дубне, и в Гусь-Хрустальном дало взаимодействие с "Интерспутником": тогда в Дубне работала Западная контрольная станция "Интерспутника", а в ЦКС "Владимир" — его Восточная контрольная станция. С "Интерспутником" мы работали по международным стандартам, что дало высокую степень понимания того, что такое спутниковая связь. В сфере управления орбитальной группировкой и мониторинга ЦКС "Дубна" работал, и продолжает сотрудничать, и с Eutelsat, и с ABS, так что ситуация позволяет сотрудникам этого объекта постоянно развиваться.

— В июле 2002 года вы возглавили ГПКС. Как это произошло?

— Летом 2002 года меня вызвал Борис Антонюк (руководитель ГПКС в 1999-2002 гг. — Прим. ComNews) и предложил стать генеральным директором предприятия. Я к тому времени всего три года возглавлял ЦКС "Дубна" и считал, что еще не готов к роли главы всего предприятия. Три дня я размышлял и дал согласие. Борис Антонюк перед своим уходом из ГПКС собрал руководителей всех служб и отделов и объявил, что он уходит в министерство, а вместо него остаюсь я. И тут же, при всех поставил передо мной пять-шесть задач, в том числе закрыть ЦКС "Владимир" как экономически неэффективный.

— Эта идея появилась внезапно?

— Нет, такие мысли по ЦКС "Владимир" возникали еще при Кияшеве, но столь конкретно вопрос тогда не ставился. Антонюк и после перехода в Минсвязи держал ГПКС под контролем, и через полгода я ему доказал, что смогу сделать объект в Гусь-Хрустальном эффективным и нужным для предприятия.

После этого мы разработали программу модернизации ЦКС "Владимир". Его проектировали в конце 1960-х годов, строили в начале 1970-х — по тем же старым представлениям. Например, тогда считалось, что из соображений электромагнитной совместимости спутниковые антенны должны располагаться на земле далеко друг от друга. К тому же оборудование тех лет имело огромное энергопотребление. На каждой антенне стояла система энергетики такого же масштаба, как впоследствии — у всего ЦКС "Дубна". Из-за большой площади объекта приходилось нести большие затраты на тепловодоснабжение - протяженность труб превышала 25 км, и работала огромная котельная. Но тогда до модернизации ЦКС "Владимир" дело не дошло — я оставался в кресле генерального директора ГПКС всего до ноября 2003 года.

Очередной раз вопрос о реорганизации ЦКС "Владимир" был поставлен Алексеем Остапчуком (генеральный директор ГПКС в 2008-2009 гг. — Прим. ComNews). Я и ему предложил этот объект модернизировать и получил карт-бланш. С апреля 2009 года я стал директором объектов и в Дубне, и в Гусь-Хрустальном. Одновременно статус ЦКС "Владимир" был изменен до Станции спутниковой связи (ССС).

— К чему привела модернизация ЦКС "Владимир"?

— В первый год реализации программы в 2009 году мы смогли снизить затраты на 40 млн рублей, уменьшили количество технических зданий с пяти до двух и резко сократили количество объектов инфраструктуры.

Главное уже сделано, и люди поверили, что объект не будет закрыт и что модернизация идет на пользу предприятию. Осталось доделать мелочи. По сути, я довершаю в Гусь-Хрустальном то, что когда-то там начинал.

— Вы явно больше говорите о ЦКС, нежели о спутниках.

— Да, вы правы: я специалист по организации работы наземных комплексов космической связи — филиалов ГПКС. Даже когда я был генеральным директором ГПКС, получилось так, что много работ было по наземным объектам. Борис Антонюк до меня сумел обеспечить средства на обновление орбитальной группировки — это было огромным достижением. Когда я возглавил предприятие, уже началось строительство пяти больших космических аппаратов. Каждый серьезный спутниковый оператор управляет спутниками сам, и при мне в ГПКС были созданы наземный комплекс управления (НКУ), центр управления полетом (ЦУП) и автоматизированная система мониторинга и измерений (АСМИ), а до этого предприятие пользовалось услугами военных. Хотя первый опыт в этой сфере ГПКС получило еще при Кияшеве, когда в ЦКС "Владимир" мы запустили командно-измерительную станцию (КИС) "Каштан", для работы со спутниками "Горизонт" и "Экспресс-А". Свой ЦУП мы создали, готовясь к запуску аппаратов "Экспресс-АМ" — этa серьезная работа проводилась под руководством Валерия Павловича Ганженко (светлая ему память!).

К развитию спутниковой группировки я тоже приложил руку, причем сделал шаг в сторону от стратегии, которую заложил Борис Антонюк. Каждый из пяти заказанных при нем аппаратов "Экспресс-АМ" делался индивидуально, под планируемую точку на орбите - с тем чтобы максимально использовать орбитально-частотный ресурс. Но у нас было предчувствие, что работать они будут неидеально. Поэтому, после долгих обсуждений, мы решили, что следующие два спутника должны быть универсальными, с идентичными зонами охвата. Так появились аппараты "Экспресс-АМ33" и "Экспресс-АМ44", и это сработало. Тогда никто бы не предсказал, что первый из этих спутников окажется в позиции 96,5º в.д. "Экспресс-АМ11" в точке 96,5º в.д. был потерян в апреле 2006 года совершенно неожиданно, не прослужив и двух лет после запуска.

— Проект малых космических аппаратов "Экспресс-МД" тоже начался при вас?

— Да, он стартовал при мне. Нам тогда подумалось, что плохо опираться на одного поставщика спутников, которым для ГПКС выступала кооперация ИСС имени Решетнева и Thales Alenia Space. К тому же у ГКНПЦ имени Хруничева появилась новая модификация ракеты-носителя "Протон", обладавшая большей грузоподъемностью, и возникла возможность добавить к среднему спутнику малый, чтобы выводить их на орбиту одним запуском. Малые аппараты также давали новые возможности по защите орбитально-частотного ресурса и резервированию других спутников. Из этих соображений и возникло сотрудничество ГПКС с ГКНПЦ имени Хруничева как со вторым поставщиком космических аппаратов, приведшее к появлению серии "Экспресс-МД". Если бы у ГПКС сейчас не было спутника "Экспресс-МД1", нам было бы совсем тяжело.

— Вы работаете в ГПКС уже более 38 лет. Кто из прежних генеральных директоров предприятия запомнился вам больше всего и чем именно?

— Выделить кого-то одного я не могу: каждый руководитель действовал в своей окружающей ситуации, но каждый — в интересах предприятия.

При Юрии Кияшеве ГПКС стало полноценным оператором спутниковой связи. Именно он добился, чтобы ГПКС получило в хозяйственное ведение космические аппараты и орбитально-частотный ресурс. С того момента перед предприятием встала важная задача по защите орбитально-частотного ресурса, которая диктовала многие управленческие решения. Кстати, ежегодная конференция операторов спутниковой связи возникла в 1996 году именно при Кияшеве — она стала символом превращения ГПКС в рыночного игрока.

Борис Антонюк перевел ГПКС на экономические рельсы: он приучил нас защищать проработанный по каждой статье бюджет и жить строго по этому документу. Мы до сих пор действуем по той бюджетной схеме, которую создал Антонюк.

Юрий Измайлов, который сменил меня с декабря 2003 года — тоже целая эпоха. Его генеральский командирский дух обеспечил на предприятии четкую систему отчетности и докладов. Команда Измайлова сделала важнейший для ГПКС шаг — заказала полностью зарубежный спутник "Экспресс-АМ4". Когда я был генеральным директором ГПКС, у меня даже мысли не возникало о покупке иностранного космического аппарата. К сожалению, запуск "Экспресса-АМ4" закончился неудачей.

Алексей Остапчук проводил большую работу по защите орбитального ресурса и развитию бизнеса ГПКС. Для меня очень важным было принятое им решение по реорганизации ЦКС "Владимир".

Если хотеть, чтобы такое крупное предприятие, как ГПКС, последовательно развивалось, нельзя менять генеральных директоров каждый год-полтора. Например, я многое начал понимать только незадолго до ухода с поста гендиректора.